Магия лжи - Страница 12

— Все это только косвенные доказательства, — заметил Вейдеманис. — Но зачем ему травить собственного садовника?

— Согласен, — кивнул Дронго, — и поэтому я ничего не сказал следователю. У меня нет конкретных доказательств вины Пурлиева. Главное — понять мотивы его чудовищного поступка. Зачем он это сделал? Чем ему мешал садовник? И почему он готовил это преступление так долго и тщательно, ведь он мог отравить его в любой день, и никто бы даже не поинтересовался, куда пропал Бахром. Но он ждал именно нас, чтобы иметь алиби. И я хочу понять — зачем ему понадобилось это убийство, что стоит за этим. Ведь он дал нам список машин, которые якобы за ними следили. А если действительно следили? Или он хочет поднять свой престиж в глазах оппозиции и показать всем, как его преследует нынешний туркменский режим? Но это слишком большое допущение. Тогда в чем дело? Почему он пошел на убийство? Я не знаю ответа на этот вопрос, поэтому и нервничаю. Конечно, я понимаю, что он хотел использовать нас в качестве болванов, сделав свидетелями своего алиби, чтобы избежать обвинений в убийстве. Но для чего? Просто так на убийство не идет даже такой законченный вор, как Пурлиев. Тогда в чем была его выгода? Его мотивы? Я не знаю ответов на эти вопросы. Но очень хочу знать. Кстати, он отказался с нами работать сразу после убийства садовника. Что, в общем, понятно.

— Судя по разговору с женой, у них достаточно натянутые отношения.

— Да. И он явно не ожидал, что она так быстро вернется. Конечно, он ей не звонил и еще раз обманывал нас, когда говорил, что разговаривал с супругой. А она сказала, что перезвонила Бахрому и он сообщил ей о гостях. Еще одна очевидная ложь Пурлиева. И его явное нежелание знакомить нас с членами своей семьи.

— Что думаешь делать?

— Проверить номера машин, которые он мне дал. И проследить за Пурлиевым. Он не совсем обычный вор. Убийство Бахрома было спланировано достаточно продуманно. Он убийца и очень опасен для окружающих. Ему кажется, что он сумел нас обмануть, но моя задача доказать ему, что это не так.

— Нужно будет еще раз поговорить с его женой, — заметил Вейдеманис, — мне тоже показалось, что у них достаточно натянутые отношения.

— Пробей номера через наших знакомых, — попросил Дронго, протягивая список с номерами машин.

— В Госавтоинспекции будут недовольны, — сказал Вейдеманис, — наши знакомые уже несколько раз предупреждали, что не будут нам помогать.

— Опять хотят, чтобы мы им платили? — понял Дронго.

— Не без этого.

— И им не стыдно, — притворно вздохнул Дронго. Он знал правила игры.

— Совсем не стыдно. Иначе ничего не дадут. Никаких сведений. Хотя любой инспектор может войти в систему и узнать, кому принадлежат эти автомобили.

— Тогда плати, — согласился Дронго, — ничего не поделаешь.

— И получается, что все твои рассуждения о моральных критериях всего лишь сотрясание воздуха, — усмехнулся Эдгар.

— С волками жить — по-волчьи выть, — возразил Дронго. — И потом, мне эти сведения нужны не для того, чтобы обогатиться или сделать нечто недостойное, я все еще надеюсь, что смогу сделать нечто полезное. Нельзя воевать с драконами, не используя других драконов. По-другому не получается. Кстати, еще нужно заплатить нашим знакомым из компании сотовой связи.

— Они тоже предупреждали о том, что поднимут плату за информацию, — напомнил Эдгар.

— Это уже безобразие, — притворно возмутился Дронго, — но придется платить и им тоже.

— Какая компания? «Мегафон» или МТС?

— Не знаю. Нужно узнать, где зарегистрирован его номер телефона. Хотя подожди, он оставлял нам свой мобильный. Легко можно определить, абонентом чьей компании он является. Проверь, кто сегодня утром ему все время звонил. Это тоже может быть интересно.

— Сейчас все узнаю, — пообещал Вейдеманис, доставая телефон.

Дронго поднялся и вышел из комнаты. Прошел в ванную комнату, чтобы умыться, и вернулся в кухню. Вейдеманис еще разговаривал по телефону. Закончив разговор, положил его на столик и взглянул на Дронго:

— Можешь не поверить, но первые два номера машин принадлежат посторонним людям. Один номер числится за пенсионером, полковником-летчиком, который дал машину по доверенности своему сыну. А другой номер зарегистрирован на женщину, директрису продуктового магазина. И они никак не подходят под стандарт наблюдателей. А вот с третьей машиной получилось интереснее. Она действительно из частного охранного агентства, которое называется «Прометей». Вот такие дела. Их машина вполне могла следить за Пурлиевыми или работать в качестве их охранников.

— Получается, что Пурлиев говорил правду? — недовольно спросил Дронго. — Тогда это еще больше усложняет нашу проверку.

— В Госавтоинспекции не могли перепутать. Номер машины зарегистрирован за агентством «Прометей». Нужно будет проверять уже на месте.

— Обязательно. Что с телефоном?

— Ему никто не звонил, — ответил Вейдеманис.

— Как это не звонил? Я сидел рядом и слышал, как ему все время звонили.

— Они готовы дать распечатку с его телефонов. Там звонки из Ташкента, Минска и несколько телефонных звонков из его компании.

— Сколько?

— Четыре или пять.

— Значит, это были не совсем рабочие звонки, — твердо сказал Дронго, — обычный секретарь не могла быть такой настойчивой. Конечно, если их не связывают другие отношения. Перезвони по указанному номеру и уточни, кто именно отвечает, — предложил он.

Вейдеманис согласно кивнул, снова доставая свой телефон. Набрал номер и, услышав приятный женский голос, произнес: