Магия лжи - Страница 17

— Я не комментирую личную жизнь наших коллег, — сухо отрезал Адамс.

— Повторяю, я пришел не сплетни собирать, — терпеливо напомнил Дронго, — мне нужна правда. Которую я, в общем, уже знаю. Вчера ваш «эксперт» несколько раз звонила на мобильный телефон Пурлиева из приемной. И он почти все время отключал телефон, хотя видел, что ему звонят с работы. Нормальная реакция любого шефа — ответить своему секретарю. Ведь на работе могло произойти нечто важное. Но он каждый раз сбрасывал звонки. Рядом была супруга, и именно поэтому ему звонили с мобильного. Самое смешное, что для этого ваша Мила должна была каждый раз подниматься со своего этажа в приемную, чтобы позвонить. Значит, ей было важно, чтобы ее номер телефона не высвечивался на аппарате господина Пурлиева. Очевидно, его супруга уже догадывалась о подобной связи. Ну и, наконец, после вчерашней аварии эта дама сегодня не появилась на работе. Вывод более чем очевиден. Я не удивлюсь, если узнаю, что она навещала Пурлиева в больнице.

Наступило молчание. Адамс усмехнулся, покачал головой.

— Никогда не думал, что встречу человека с мышлением Шерлока Холмса. Хотя вы — эксперт по вопросам преступности, значит, сыщик. Я могу только подтвердить, что наша сотрудница была в достаточно близких отношениях с президентом нашей компании. Вас устроит такой ответ?

— Более чем, — согласился Дронго. — Телефон и адрес мы, конечно, возьмем у Натальи, но меня интересует, что именно вы думаете об этой Миле. Как ее полное имя? Людмила?

— Нет, Милена, — ответил Адамс, — у нее отец был сербом, а мать русская. Но отец бросил их еще много лет назад. Она была Миленой Носовой по матери, потом стала Миленой Виноградовой по мужу.

— Вы знаете достаточно много для человека, не интересующегося личной жизнью своих коллег, — поддел его Дронго. — Сколько ей лет?

— Тридцать четыре. Она окончила институт Губкина десять лет назад.

— И с тех пор повышала свою квалификацию в вашей конторе? — не удержался от сарказма Дронго.

— Нет, — оценив шутку, улыбнулся Адамс, — нет. Она работала в разных местах. И только последние три года работает у нас. Ведущим экспертом. Хотя их двое.

— Вторая тоже молодая блондинка?

— Откуда вы знаете, что она блондинка?

— Пурлиев говорил нам, что особенно любит блондинок, — снова солгал Дронго. Однако на этот раз он был убежден в правильности своего вывода. Ведь Пурлиев говорил как раз обратное, а его секретарь была ярко выраженной блондинкой. Возможно, он высказывался так только для своей супруги, которая была брюнеткой.

— Вы правы, — кивнул Адамс, — ему действительно нравятся блондинки. Южный мужчина имеет право на подобный выбор. Мила тоже блондинка. Натуральная. Она чем-то похожа на молодую Татьяну Доронину. Тоже немного в теле, и такие же волосы. Хотя, на мой взгляд, Доронина гораздо красивее, в ней чувствуется настоящая женщина.

— А в Милене?

— Другая порода зверей. Доронина — прекрасная львица, — немного подумав, пояснил Адамс, — а Милена скорее волчица, которая при помощи остальных зверей загоняет свою жертву для нанесения последнего удара. Вот такой зоопарк.

— Интересная характеристика, — усмехнулся Дронго. — А кто вторая? Я имею в виду эксперта. Тоже блондинка?

— Только седая. Горбштейн Лев Эммануилович. Ему уже семьдесят шесть. В молодости был рыжим, можно считать, почти блондином. Сейчас седой и лысый. И настоящий эксперт. Просто финансовый гений. Мы платим ему колоссальную зарплату, но если он попросит в два раза больше, то и тогда мы не прогадаем, настолько точные и верные прогнозы он дает. Только об этом не нужно ему говорить, — на всякий случай попросил вице-президент.

— Не скажем, — пообещал Дронго. — Вот видите, я верю вам на слово и не спрашиваю ничего про Льва Эммануиловича, который тоже мог быть «любовницей» вашего шефа.

Они расхохотались почти одновременно, улыбнулся и Вейдеманис.

— Смешно, — сказал Адамс, — но я стараюсь отвечать на ваши вопросы максимально корректно, чтобы никого не обидеть и не оскорбить.

— Это мы уже оценили, — кивнул Дронго, — с экспертами тоже разобрались. А где она живет?

— Кажется, где-то в центре, — вспомнил вице-президент, — по-моему, на Гоголевском бульваре, но, возможно, я ошибаюсь.

— Неужели у нее такая большая зарплата, — притворно удивился эксперт, — или она получила там квартиру в наследство? Она москвичка?

— Нет. Приехала из Воронежа.

— И сразу получила квартиру в самом центре?

— Я не знаю подробностей. Но ее первый муж был достаточно состоятельным человеком. Потом они развелись. Возможно, он оставил ей квартиру, — предположил Адамс.

— Или квартиру купил ей ваш шеф, — уточнил Дронго.

— Может быть, — ответил Адамс, — но я не уверен. И никогда его об этом не спрашивал. Я вообще стараюсь не лезть в чужие дела, это мой жизненный принцип.

— Ваш шеф сейчас в коме, — напомнил Дронго, — и неизвестно, чем все это закончится. Вероятно, это была не просто авария, а целенаправленное столкновение, пока мы не знаем результатов технической экспертизы.

— Что вы от меня хотите?

— Только правды. Пурлиев утверждал, что чувствует, как за ним наблюдают. Как вы считаете, господин Долгушкин мог организовать подобное наблюдение за своим конкурентом?

— Не знаю, — удивился Адамс, — я же вам сказал, что не был лично знаком с моим предшественником. Когда я здесь появился, он уже уволился. Говорили, что Пурлиев даже выплатил своему бывшему компаньону двенадцать миллионов долларов. Но, возможно, это только слухи. Хотя после ухода господина Долгушкина у нас были некоторые проблемы, я это точно знаю. Но сейчас мы твердо стоим на ногах, даже если болезнь Пурлиева затянется на месяц или два. У нас очень устойчивое положение.