Магия лжи - Страница 31

— Вы не отрицаете, что это ваша машина?

— Конечно, не отрицаю.

— И ваши люди следили за нашим клиентом?

— Возможно. Но я должен все проверить.

— Сколько вам понадобится времени?

— Несколько дней.

— Господин Мовсесян, — укоризненно заметил Дронго, покачав головой, — это несерьезно. Вам достаточно поднять трубку, и в течение минуты вы будете все знать, тем более если это ваша машина. Для этого не нужно несколько дней.

Они улыбнулись друг другу.

— Где вы раньше работали? — спросил Арменак Тигранович. — Мне кажется, что мы из одной конторы.

— Я был экспертом Интерпола, — ответил Дронго.

— Примерно так я и подумал, — кивнул Мовсесян, — а я работал в ГРУ. Дослужился до майора спецназа, пока не потерял ногу. — Он показал на левую ногу, там, очевидно, был протез. — Вот тогда меня и списали.

— Значит, мы понимаем друг друга. А мой друг служил в Первом Главном управлении КГБ СССР. Выходит, вы действительно прямые коллеги.

— Тогда конечно. — Мовсесян поднял трубку, попросил вызвать к себе Тишкова и принести все документы по работе машины с номером, который ему назвал гость. — Сейчас выясним, — сказал он. — А вы сами откуда? Хотя вы говорите чисто по-русски, скорее всего, вы с Кавказа. Азербайджан или Дагестан?

— Из Баку, — ответил Дронго.

— Я тоже из Баку, — сообщил Мовсесян, — только мы уехали оттуда в восемьдесят пятом, как раз за три года до начала карабахских событий. Ну, а потом… вы все знаете. Началась война. Азербайджанцы сбежали из Армении, армяне сбежали из Азербайджана, и все продолжается уже двадцать пять лет, несмотря на перемирия, конца этому не видно.

— Если так пойдет и дальше, то наши народы успешно побьют рекорды англичан и французов, воевавших друг с другом больше ста лет, — заметил Дронго. — Непохоже, что в ближайшем будущем мы сможем договориться.

— Я ведь в Чечне ногу потерял, — вздохнул Мовсесян, — мне тогда было только тридцать четыре года. Из моей группы в шесть человек в живых остались только двое, я и самый молодой наш парень, который чудом выжил. И кому нужны были все эти войны и разрушение Союза?

— Многим, — ответил Дронго, — вы видите их лица и портреты каждый день по телевизору и в газетах. Это самые богатые люди России, Армении, Азербайджана. В прежних условиях они не имели шансов на такие миллиардные состояния, а теперь благодаря развалу большой страны оказались в нужное время и в нужном месте. Для них развал страны был просто манной небесной, поэтому они самые большие «патриоты» и самые большие либералы. Эти люди не ностальгируют по прошлому, их более чем устраивает сегодняшний день.

Вошел молодой человек лет двадцати пяти и, вытянувшись по-военному, доложил, что принес документы.

— Садись, Тишков, — разрешил Арменак Тигранович, взял журнал и начал смотреть записи. Затем поднял голову: — Все верно, мы следили за вашим клиентом в течение девяти дней, с девятого по восемнадцатое число прошлого месяца. Мы прикрепили две машины, вторую он, очевидно, не заметил, затем наблюдение сняли.

— Был заказ? — понял Дронго.

— Да. Это был оплаченный заказ, — подтвердил Мовсесян.

— И вы, конечно, не скажете, кто именно был заказчиком.

— Не скажу, — развел руками Арменак Тигранович, — у нас тоже есть лицензия, и мы бережем свою репутацию. Я не имею права этого говорить. Достаточно и того, что я вам сообщил. Это был конкретный заказ. В течение девяти дней две наши машины следили за передвижениями господина Пурлиева. Полный отчет был представлен нашему заказчику, который исправно все оплатил.

— Результаты наблюдения вы тоже не сообщите, — понял Дронго.

— Конечно нет, — улыбнулся Мовсесян, — приятно иметь дело с умным человеком. Мы наблюдали за господином Пурлиевым, потом предоставили подробный отчет заказчику, вот и вся наша работа. Если господин Пурлиев считает, что это было незаконное вторжение в его личную жизнь, он, безусловно, может подать в суд. И если суд вынесет решение, мы ему подчинимся, назовем вам имя заказчика и выдадим подробную информацию о наших наблюдениях. Но без решения суда я не имею права вам ничего сообщать. Это уже наша корпоративная этика. Даже несмотря на то, что мы бывшие коллеги. Спасибо, Тишков, ты можешь идти. — Он вернул журнал молодому человеку, который сразу поднялся, забрал журнал и вышел, добавив: — Очень сожалею, что вынужден отказать бывшему земляку и почти коллегам. Но таковы правила.

— Мы все понимаем, — кивнул Дронго. — Спасибо за информацию. Я думаю, что мы посоветуемся с господином Пурлиевым и решим, как именно нам следует поступить. Хотя не скрою, что, возможно, завтра или послезавтра вам все-таки придется сообщить вашу информацию сотрудникам следственного комитета.

— Почему вы в этом уверены? Я же сказал, что без решения суда мы не имеем права открывать нашу информацию. Только в том случае, если будет решение суда или будет возбуждено уголовное дело.

— Следствие уже началось, — сообщил Дронго. — Сразу после ваших наблюдений кто-то убил одного из работников семьи Пурлиевых, а затем намеренно испортил машину хозяина дома. Автомобиль перевернулся на трассе, сам Пурлиев едва не погиб. Он сейчас в больнице в тяжелом состоянии. Экспертиза доказала, что автомобиль намеренно испортили. Следователь уже ищет виноватых. Уверен, что скоро он появится в вашем агентстве, и вам придется ознакомить его с вашими закрытыми материалами. Спасибо, господин Мовсесян, за радушный прием. Разрешите нам уйти.

Арменак Тигранович задумчиво посмотрел на обоих гостей и неожиданно попросил: