— Постараюсь, — усмехнулся Вейдеманис, выходя из гостиной.
Мельников достал свой телефон. Переговорив с кем-то, отключился и сообщил:
— Они проверяют все найденные купюры, но на обеих пачках и на единственной купюре, лежавшей на полу, найдены одинаковые отпечатки пальцев. На двух пачках — отпечатки Ягмыра Пурлиева и его бывшего садовника Бахрома. А вот на купюре, которая была под диваном, — отпечатки самой Делером Пурлиевой и тоже садовника Бахрома. Понятно, что это практически невозможно, но эксперты доказывают, что ошибки быть не может. Я попросил перепроверить. Они перезвонят мне еще через полчаса. Проверяют каждую купюру, каждую бумажку, и везде есть отпечатки пальцев, в основном погибшего садовника, что вообще превращает наши трагические истории в какой-то водевиль или фарс.
— Нет, — возразил Дронго, — уже нет. Теперь остается собрать вечером всех, кого я приглашу в ваш кабинет, и я расскажу вам секреты этой запутанной истории.
— Кого приглашать? — деловито осведомился Мельников, доставая блокнот.
— Долгушкина, Адамса, Виноградову, Полину Яковлевну, водителя Женю, можно Наталью, — вспомнил он про молодую женщину, — и еще Курбанова, это представитель туркменской оппозиции. Записали?
— Да, — кивнул следователь, — мы пригласим всех. Когда их собрать?
— К пяти часам вечера. Я думаю, что мы уложимся, — сказал Дронго.
Мельников сделал все, как его попросил Дронго, и собрал всех в своем кабинете. Наталья и Мила сели рядом, приветливо улыбаясь друг другу. Полина Яковлевна, недовольно взглянув на обеих молодых женщин, уселась в другом конце кабинета, рядом с Женей. Господин Адамс и господин Долгушкин сели на стулья у стола. К ним присоединился Курбанов, который недовольно косился на всех собравшихся, не понимая, почему его вызвали к следователю. Вейдеманис устроился у дверей, а Мельников сидел за своим столом. Дронго вышел на середину комнаты. Она была не очень большой, поэтому все сидели достаточно близко друг к другу.
— Я полагаю, что эта трагическая история войдет в анналы криминальной хроники как яркая иллюстрация той магии лжи, на которой были замешены все эти преступления, — начал он. — Я хочу рассказать вам, как все это произошло и какой урок мы все должны извлечь из этих трагических событий.
Итак, примерно два месяца назад нам начал настойчиво звонить господин Ягмыр Пурлиев, утверждавший, что у него очень важное и неотложное дело. Несмотря на мое отсутствие, он продолжал все время звонить, настаивая на личной встрече. И, наконец, она состоялась. Пурлиев заявил, что за ним следят представители туркменских правительственных сил, и просил о защите. При этом он очень настойчиво и подозрительно уговаривал меня прибыть к нему в Жуковку в определенный день и час, словно готовился разыграть именно в это время какой-то непонятный спектакль. И когда я пытался перенести нашу встречу, он категорически возражал.
Два месяца назад, господа, — подчеркнул Дронго, — от присутствующей здесь госпожи Виноградовой я узнал, что именно в это время произошел окончательный разрыв Пурлиева с его супругой, он объявил ей о своем решении развестись и жениться на другой.
— Да, — громко согласилась Милена, — он об этом говорил.
— Не мешайте, — зашикали на нее, и она замолчала.
— Два месяца назад, — продолжал Дронго, — он получил двадцать тысяч долларов и не провел их ни по каким счетам. Но еще за несколько месяцев до этого он уволил своего садовника и взял на его место опытного автомеханика и никудышного садовника таджика Бахрома.
Очевидно, свое преступление Ягмыр Пурлиев планировал достаточно давно, еще когда принимал на работу Бахрома. Он понимал, что жена не только не даст ему развода, но и предъявит конкретные претензии на имущество и компанию. Делиться ему не очень хотелось, а Милена подсказала, что можно вообще ничего не отдавать своим близким после достижения совершеннолетия дочери. Пурлиев решил избавиться от своей супруги. Для этого он принял на работу Бахрома, который должен был покопаться в машине «Ауди», на которой ездила Делером, и вывести ее из строя. Со стороны это выглядело бы как обычная авария. Но Пурлиеву необходимо было обеспечить себе алиби, иначе его могли заподозрить в убийстве собственной супруги. Поэтому смерть таджика Бахрома должна была произойти при двух важных свидетелях, какими окажемся мы с моим напарником — Эдгаром Вейдеманисом.
Именно поэтому он пригласил нас в определенный день и час, когда в минеральной бутылке Бахрома уже находился яд, положенный туда самим Пурлиевым. Ему было крайне важно, чтобы мы подтвердили его алиби. Жену и дочь он удалил из дома под предлогом поездки к Колосковым за щенком. А ведь до этого дня он был категорически против. Умная Делером понимает, что муж ничего не делает просто так, и вернулась домой, застав уже агонию и смерть садовника. Меня удивило, что ни сам Пурлиев, ни его жена не выказали особого изумления или сожаления. Оба прекрасно знали, что подобное должно произойти. Но как мог опытный автомеханник Бахром перепутать машины и испортить «БМВ» вместо «Ауди»? Даже ребенок может отличить эти автомобили. А тут, буквально через несколько часов, происходит авария, и Пурлиев в состоянии комы оказывается в реанимации. Невероятное стечение обстоятельств? Случайность? Ничего подобного. Полина Яковлевна говорила, что Бахром собирался уехать домой. А собирался он к себе на родину именно потому, что у него появились деньги. Много денег. Я уверен, что Делером поняла, почему вместо опытного садовника муж привел бывшего автомеханика, и предложила Бахрому гораздо большую сумму. Именно поэтому он покопался в машине «БМВ», принадлежащей самому Пурлиеву. Тот обманул самого себя своей магией лжи и попал в собственную ловушку, когда жена перекупила убийцу.